Гегам БАГДАСАРЯН, специально для «Сивилнет» и «Аналитикон», Степанакерт-Ереван
Вопрос формата — вовсе не формальность или кто против привлечения дополнительного ресурса ответственности?
Карабахское урегулирование – вне времени и пространства?
Долгие годы и десятилетия в карабахском урегулировании не происходило ничего нового, качественно нового. Не менялись не только позиции, но и словарный запас переговоров. Что у сторон конфликта, что у посредников. Менялись лишь персоналии, а лексика оставалась прежней. До такой степени, что можно было спокойно сажать за стол переговоров роботов, запрограммированных на определенные речи и постпереговорные заявления.
Кстати, о роботах и техническом прогрессе. За все эти годы и десятилетия в мире многое изменилось, мир сам изменился до неузнаваемости. Изменилась не только планета, но и космос, наши представления о Вселенной. Делаются беспрецедентные открытия на земле, в ее недрах и над ней. Одно лишь осмысление этих открытий и предстоящего прогресса вызывает дрожь по телу. Вместе с новым и неизведанным, вместе с революционными открытиями человек сам меняется, трансформируя свой быт и мышление.
Но все это не имеет абсолютно никакого отношения к процессу карабахского урегулирования. Он остается там же, где пребывал до последних достижений технического прогресса. Здесь еще говорят о старом формате переговоров и уже протухшей методологии. Впечатление такое, будто карабахское урегулирование осталось вне времени и пространства. Читая заявления сторон конфликта и посредников, порой думаешь, что их настучали на старой печатной машинке, положены в конверт и отправлены по почте… до востребования.
Статус-кво устраивал всех, или медвежья спячка переговорного процесса
Шутки шутками, но на деле за все это время стороны и посредники успели создать вокруг себя донельзя комфортную среду — спокойные и прогнозируемые условия для своей деятельности как минимум на ближайшее десятилетие. Настолько комфортные, что выманить их оттуда так же сложно, как медведя зимой из берлоги… Наших «медведей» тоже сложно «выкурить» из комфортной среды. Тем более, что не известно, насколько комфортной окажется новая среда, или сколько времени понадобится, чтобы адаптировать ее к себе. Стороны конфликта и посредники тем самым вольно или невольно демонстрируют, что статус-кво устраивает абсолютно всех — и их самих, и международных акторов и силовые центры. Все за это время смогли по ходу решить свои многие другие задачи.
Безусловно, посредники за этот период выступали с самого разного рода предложениями и пакетами, но суть их была та же, поскольку не изменилась философия и методология конфликта: они по-прежнему нацелены на устранение последствий конфликта, а не его причин. Это алогизм, так как в 1988-м, когда арцахцы восстали, не было никаких последствий — то бишь территорий и беженцев, но была основная проблема. И фундамент искривленной конструкции урегулирования был заложен с самого начала. Этот фундамент не оставляет много пространства для креативных подходов. И не случайно сопредседатели Минской группы ОБСЕ еще в июле 2006-го заявили, что исчерпали свое воображение по выдвижению принципов мирного урегулирования, их формулирования и приведения в окончательный вид.
Что касается непосредственных сторон конфликта (их политических элит), то они также успели создать для себя довольно комфортные условия. Следует заметить, что переговорный процесс содержит в себе также эффективный инструментарий, в первую очередь, для решения внутриполитических проблем. Участие в процессе урегулирования было мощным ресурсом для стабилизации власти, который компенсировал дефицит внутренней легитимности.
Но процесс урегулирования — значительный ресурс и во внешней политике. С помощью этого инструментария стороны конфликта и посредники решали множество региональных и международных задач. Минская группы ОБСЕ была также некой платформой для сохранения последних крох сотрудничества между силовыми центрами. Вот почему старая система оказалась столь устойчивой.
Переговорный сквозняк
Попытки новой власти Армении выдвинуть новую повестку подобны легкому бризу, который осторожно проник в «снежное королевство» или «медвежье логово». Пока перемен нет и не может быть столь скоро. Но ощущение такое, что герметичность философии и психологии урегулирования нарушена… Будем надеяться, она подогреет воображение сторон и посредников, а не вынудит запереть все окна и двери.
Есть формат для того, чтобы занять себя, и формат решения проблемы
Трехсторонний формат урегулирования вовсе не формальность. Единственным достижением за 27 лет переговорного процесса стало заключенное 12 мая 1994 года соглашение о перемирии, которое было достигнуто именно в этом формате. Иных значимых достижений нет по сей день. Более того, только этот формат обеспечивает эффективное и пропорциональное разделение прав и ответственности.
Обсуждения формата переговоров наглядно указывают на то, как заинтересованные стороны относятся к проблеме. Хотят ли они разрешить конфликт или занять себя урегулированием, сохраняя статус-кво? Именно отношение диктует формат. Каждый подход предполагает свой формат. Все эти годы переговоры велись в формате, который предполагает, что стороны просто занимаются урегулированием, а не решают проблему. Форматом реального урегулирования является трехсторонний, поэтому те, кто выступают против, должны понимать (им нужно «помочь» в этом), что они против урегулирования, за замораживание и сохранение статус-кво. Трехсторонний формат не только правильный формат, но и формат РЕШЕНИЯ проблемы.
Главное — справедливое разделение ответственности
Оппоненты новой повестки в армянском обществе говорят, что требование об участии Арцаха вынудит Азербайджан вновь вернуться к фактору азербайджанской общины НК. Но такой подход не выдерживает критики. Во-первых, Азербайджан давно уже об этом твердит, и сопредседатели в рамках каждого регионального визита имеют формально-протокольную встречу с руководителем этой общины. И потом, требование о полноправном участии этой общины в переговорах также не выдерживает никакой критики. Самый мощный аргумент Пашинян уже привел — члены упомянутой общины участвуют в формировании власти Азербайджана, а значит, эта власть обладает мандатом на представление их интересов. Население Арцаха не участвует в формировании власти в Армении, а значит, власти Армении не получили подобный мандат от арцахцев. Как говорится, и ежу понятно…
Но это только одна сторона медали. А есть и другая. Любая сторона – это пространство ответственности. А справедливое и пропорциональное разделение ответственности — самое важное в процессе урегулирования. Какую ответственность может взять НКР в переговорном процессе — как в деле разрядки, так и обострения ситуации, известно всем, но не совсем понятно, какую ответственность может взять на себя азербайджанская община. Азербайджанские беженцы, как и все другие беженцы, имеют право вернуться в свои прежние места проживания, и никто не может отрицать это право. Но, уточним — это уже пространство права, а не ответственности. Только после заключения мирного соглашения между ответственными за урегулирование сторонами конфликта данная община может быть вовлечена в постдоговорный процесс, но опять же в пространстве права, а не ответственности, поскольку беженцы вправе вернуться, а не обязаны это делать, и этот вопрос будет решаться каждым в отдельности.
Как только начинают говорить о полноправном участии в процессе азербайджанской общины, вопрос вновь переводится в пространство праздных занятий, а не урегулирования. В конце концов, в рамках переговорного процесса можно и фестиваль форматов организовать, и пригласить представителей других общин со всех трех сторон. Русской, еврейской, талышской, греческой и других. Но разве это упростит поиск решения или наоборот? А если исходить из комфорта, то для властей Азербайджана комфортнее всего вести переговоры… с азербайджанской общиной. Можно в уютной и приятной обстановке принимать какие угодно решения.
Другое дело, кто их должен имплементировать.
А мы хотим, чтобы решения имплементировались? Или сохранение комфорта и есть цель?
Каждому — по одной клади, и не больше
Оппоненты новой повестки новой власти Армении говорят, что посредники не признают эту повестку и что есть угроза восприятия Армении как деструктивной стороны. Хорошо, тогда Пашинян может больше не настаивать на участии арцахской стороны. Не принимают его предложение — Бог с ними, в активе Армении это останется в качестве плюса, позитивной инициативы. И нет никаких причин отклоняться от избранного курса. Пашинян может и впредь настаивать на том, что не отказывается от участия в переговорах и всегда готов вести их от имени Армении, взяв на себя свою долю ответственности.
На столе переговоров вопросы охватывают целый ряд плоскостей — Азербайджан-Арцах, Армения-Азербайджан, Армения-Арцах. Армения может и обязана вести переговоры в своем пространстве. Азербайджан и Армения могут обсуждать вопросы, связанные с демаркацией границ и территориями, беженцами, региональной безопасностью и прочим. Никто не вправе требовать от властей РА большего и возлагать на их плечи большую ответственность. Армения не отказывается от своей доли ответственности, но не обязана и не вправе брать на себя дополнительную ответственность.
А кто несет ответственность за карабахскую сторону, это уже проблема не Пашиняна, а тех, кто отклоняет его инициативу (кстати, они не боятся оказаться в амплуа деструктивного участника процесса?). Максимум, что может обещать Пашинян посредникам — попытаться «использовать своё влияние» на власти НКР с целью прекращения противостояния, то есть, то, чего требуют резолюции ООН, в частности, 853-я и 884-я. Кстати, а 822-я резолюция ссылается на «местные армянские силы». И Пашинян не виноват в том, что его предложение о том, чтобы принять в расчет «местные армянские силы», звучащее в унисон с резолюцией ООН, не принимается. Да, попытаемся воздействовать. Получится – хорошо, не получится – что ж поделаешь… В любом случае использовать свое влияние и принимать решение – это разные вещи. Каким будет эффект от попытки воздействия – зависит не только от Пашиняна. И в какой мере арцахцы подвергнутся “воздействию” – забота не только Пашиняна и не только арцахцев.
Жизнь или кошелек: жизнь или территории
В этой связи азербайджанская сторона направляет Армении, вроде, логичный вопрос — хорошо, а что тогда делают ваши войска в Нагорном Карабахе? Казалось бы, вопрос каверзный. Но вовсе нет. Ограниченный контингент ВС Армении в Арцахе призван обеспечить безопасный выбор арцахцев. Чтобы Азербайджан не мог поставить арцахцев перед выбором — или вы в составе Азербайджана, или мы вас зарежем. Как это было сделано в начале 20-го века, в результате чего край с подавляющим армянским населением оказался в составе Азербайджана. А ныне предлагаемый Азербайджаном принцип «мир в обмен на территории» является реинкарнацией того террористического ультиматума. Арцахцы должны вершить свое будущее в условиях безопасности, а не перед дулом пушек. В этих условиях Азербайджану придется говорить с ними иначе. И возникает еще один логичный вопрос — а есть ли у Азербайджана иные аргументы, помимо пушек и угроз? За это время Баку должен был убедиться, что оружие и угрозы не действуют, скорее – наоборот. Может, пора задуматься об иных аргументах?
Азербайджанское руководство не осознает другую угрозу-ловушку. Отклоняя инициативу об участии арцахской стороны и предпочитая вести переговоры исключительно с властями РА, оно толкает развитие событий в невыгодное для себя русло. В Армении и Арцахе на экспертном уровне уже предлагаются два варианта выхода из ситуации, при которых руководству Армении может быть предоставлен арцахский мандат. Первый — Армения и Арцах заключают военно-стратегический союз, и в его рамках Арцах предоставляет Армении мандат. И второй — население Арцаха принимает участие в общереспубликанских выборах в Армении и в процессе формирования власти, тем самым делегируя властям РА право на представление своих интересов на переговорах. Приемлемы ли для азербайджанской стороны эти варианты? Не уверен.
Эти вопросы столь же важны, как и ответы на них или, как минимум, поиски ответов. Когда говорится об исключении военного пути урегулирования и о том, что конфликт должен быть решен мирным путем, то это, помимо прочего, означает, что конфликт должен переместиться в поле аргументов и вопросов. И на каждый вопрос кто-то должен ответить. В частности, кто-то должен взять на себя ответственность и членораздельно ответить на вопрос, почему карабахская сторона не должна принимать участие в переговорах, где вершится ее судьба?
Иногда спорят о том, в какой плоскости должно быть урегулирование: правовой или политической? Или в политико-правовой? Или в русле восстановления исторической справедливости? Но одно бесспорно: оно должно быть в рамках здравого смысла и элементарной логики.
Еще одно важное обстоятельство. Сейчас стали говорить о подготовке народов к миру. Нынешние стороны переговорного процесса обязались заняться этим. Азербайджанское руководство также заверяет, что занимается этим, но в этом деле оно не рассматривает азербайджанскую общину Нагорного Карабаха как отдельный фактор – в равной мере готовит всех соотечественников, или, по крайней мере, заявляет, что согласно готовить. То есть, не видит азербайджанскую общину в качестве особого адресата в этом деле. Вообще, требование Азербайджана о двустороннем формате само по себе означает, что руководство Азербайджана в переговорах с Арменией должным образом представляет эту общину. То есть, по факту, власти Баку сами отвечают на свои же требования (об участии азербайджанской общины), отклоняя их.
Официальный Баку действительно может не нуждаться в азербайджанской общине в ходе урегулирования, но власти Армении не могут позволить себе относится к Арцаху так же. И никогда не могли позволить. Сейчас – тем более, потому что к прежним нюансам прибавился еще один. У России сейчас нет того безоговорочного и однозначного влияния на Армению, как при прежней власти. У самой Армении нет безоговорочного и однозначного влияния на Арцах, как это было при прежних властях. То есть, посреднической и, особенно, российской механики воздействия на Арцах через канал Армении уже нет, хотя Азербайджан продолжает на это уповать. Понимаете, ситуация изменилась…
Азербайджан всегда воевал… в правильном формате
И последний аргумент. Во время военных действий Азербайджан… стреляет в правильном формате – в направлении Арцаха. Более того, Азербайджан прекрасно понимает, что во время войны отстрелянные Арцахом в направлении Азербайджана пули не нуждаются в признании — он вынужден воспринимать их де-факто и де-юре. И включение этих пуль в «черный список» никак не может умалять боль и страдания тех, кто принимает их на себя.
Но разве война является единственным путем восстановления правильного формата? Может, попробовать другие варианты? Варианты, которые не ставят под сомнение чье бы то ни было право на жизнь.
Тупика формата на деле нет
В конце концов, если Азербайджан воспринимает участие арцахцев столь болезненно, но есть воля и желание урегулировать конфликт, то можно найти выход даже из кажущегося тупика.
Могу подсказать один вариант – фрагментация переговорного процесса. Это идея двух(трех)ступенчатых переговоров. На первой ступени президент Арцаха вместе с президентом Азербайджана и премьером Армении участвует в трехсторонних переговорах (или встречается с ними по отдельности). Параллельно на уровне госминистра Арцаха (после принятия новой Конституции в Арцахе нет премьер-министра) проводятся переговоры с представителями азербайджанской общины по поводу имплементации положений будущего Мирного договора. На второй или третьей ступени имеют смысл переговоры двух других сторон – Армении и Азербайджана – на уровне министров, которые могут обсудить гуманитарные вопросы.
Вместо эпилога
Так или иначе, придется определяться, какую цель мы преследуем — урегулирование конфликта или сохранение нынешнего формата урегулирования? На что нам хватит воображения? Хотя для второй цели, по сути, воображения вообще не нужно.
Конечно, не стоит ожидать сиюминутных результатов от переговоров в правильном формате и сразу же возмущаться: вот видите, конфликт опять-таки не решается.
Нужно понимать одну важную вещь. Правильный формат – это не панацея. Трехсторонний формат (как и любой другой) – это не цель, а всего лишь средство. Важнее – желание и воля сторон конфликта решить проблему. Правильный формат – это всего лишь шанс. Это шаг вперед!
Правильный формат, кроме всего прочего, нарушит “безответственную” идиллию карабахского истеблишмента и заставит взять на себя свою долю ответственности. Из Степанакерта постоянно звучат заверения о готовности взять на себя такое бремя, но одно дело – заявления с надеждой на несбыточность, и другое дело – наполнить эти заверения конкретным грузом ответственности.
Правильный формат означает привлечение дополнительного ресурса ответственности.
Հոդվածը կարդացե՛ք հայերեն
