Украинский обозреватель, историк Максим Царенко в беседе с CivilNet.am делится опытом Украины в реформировании судебной системы, Конституционного Суда, рассказывает о том, к чему привела реализация закона «Об очищении власти» в стране и насколько эффективны антикоррупционные органы, созданные за последний период. По словам Царенко, «эффект «здесь и сейчас», который ожидается экзальтированным революционным обществом, зачастую вынуждает принимать популистские решения, не совместимые с нормами права, и уже вскоре только ухудшающие ситуацию».
– Пятого апреля в Армении пройдет референдум по поправкам в Конституцию, предполагающим смещение с должности председателя Конституционного Суда Грайра Товмасяна и шести судей КС. Правящая сила в Армении заявляет о том, что ситуация вокруг КС является «серьезным вызовом демократии и суверенитету Армении». Авторы инициативы ссылаются на опыт Украины и Молдовы, где, по их словам, также Конституционные суды, «руководствуясь политическими симпатиями», создали кризис. Как и когда стартовала реформа КС в Украине, насколько сегодня сопоставимы ситуации в Армении и Украине?
– Принятие Конституционным Судом Украины в сентябре 2010 г. решения о неконституционности закона №2222-IV, принятого в декабре 2004 г., стало очевидным и более чем достаточным сигналом о необходимости реформы КСУ. Напомню, в декабре 2004 г., на пороге открытого и полномасштабного гражданского конфликта, обусловленного массовыми фальсификациями при выборах президента Украины в качестве минимально приемлемого компромисса было принято решение о проведении повторного тура голосования и внесения ряда изменений в Основной закон, по сути, трансформирующих Украину в парламентско-президентскую республику. Однако, придя на высший пост в 2010 г., Виктор Янукович смог «продавить» через КСУ отмену принятых в 2004 г. изменений и получить в своё распоряжение широкий спектр полномочий, которыми его предшественник – Виктор Ющенко, не пользовался. Без ангажированного решения КСУ узурпация власти Виктором Януковичем была бы невозможна. На политическую мотивированность этого решения, как свидетельство зависимости судебной системы от политиков, неоднократно указывали наши европейские партнёры. Со сменой власти весной 2014 г. реформа конституционного правосудия стала возможной. Судебная реформа в Украине ведёт свой отсчёт с 2016 г., а закон «О Конституционном Суде Украины» в новой редакции был принят в июле 2017 г. В нём нашли отражение многие позитивные изменения, направленные на достижение реальной независимости судей, но немало предстоит сделать и в будущем. Что касается сравнения с Арменией, то в Украине Конституционный суд никак не может принимать решения, относящиеся к компетенции судов общей юрисдикции – в частности, о законности решений относительно той или иной меры пресечения, избранной в рамках конкретного криминального процесса.
– В период правления президента Петра Порошенко его нередко подозревали в попытках взять под контроль Конституционный Суд и подчинить себе судебную систему. Какие трансформации произошли в этом плане с приходом Владимира Зеленского? Насколько сегодня украинская судебная система независима от исполнительной власти, в частности, от президента?
– Необходимо сразу уточнить: согласно ст. 102 Конституции Украины, президент является главой государства, а высшим органом исполнительной власти ст. 113 Основного закона определяет кабинет министров Украины. Как складываются взаимоотношения Президента и КСУ? Обратимся к цифрам: только с осени прошлого года КСУ принял решение о неконституционности трёх законодательных инициатив, внесённых президентом Владимиром Зеленским. Это весьма чувствительные отказы – Зеленский хотел закрепить в Конституции право президента создавать регуляторные органы, назначать глав Государственного бюро расследований и Национального антикоррупционного бюро, ввести институт Уполномоченных Верховной Рады, а также прописать процедуру лишения мандата парламентариев за неперсональное голосование. Ещё одна инициатива – сократить Верховную Раду с 450 до 300 депутатов – получила формальное одобрение, но с весьма существенными предостережениями. Фактически КСУ сейчас затормозил т. н. «турборежим», в котором принимались новые законы. Разумеется, офис Президента не может быть в восторге от этого, но на открытый конфликт с КСУ команда Зеленского не пойдёт. Наверное, даже сторонники президента понимают, что нередко негативная оценка законопроектов судьями КСУ связана не с личной неприязнью, а обусловлена слабым уровнем юридической подготовки документов. Если же говорить о системе судов общей юрисдикции, то назвать их подконтрольными президенту также не приходится.
Наибольшей эффективности вновь созданные антикоррупционные органы достигли в борьбе друг против друга.
– О борьбе с коррупцией. В последние годы в Украине создано несколько правоохранительных антикоррупционных органа, в 2019-м заработал Высший антикоррупционный суд. Как Вы оцениваете эффективность данных органов, их независимость и беспристрастность, и насколько вообще сегодня продуктивна борьба с коррупцией в Украине?
– Как ни парадоксально, но, как мне кажется, наибольшей эффективности вновь созданные антикоррупционные органы достигли в борьбе друг против друга. Беспрестанная межведомственная борьба за передел юрисдикции и полномочия, личная взаимная неприязнь руководителей, низкий профессионализм исполнителей – вот причина того, что громкие задержания топ-коррупционеров не заканчиваются суровыми приговорами. Имеет существенное значение и чрезмерный либерализм украинского законодательства: к примеру, на поток поставлена схема, при которой пойманный с поличным коррупционер заявляет, что деньги взял, принять то или иное решение в пользу взяткодателя обещал, но на самом деле ничего предпринимать не собирался. Как результат – признание виновным в мошенничестве и наказание в виде незначительного штрафа (зачастую меньше суммы взятки). Нередко после обвинительного приговора псевдо-мошенники ухитряются даже остаться на руководящих постах! Иногда доходит и до абсурда: директор Национального антикоррупционного бюро внесён в официальный реестр коррупционеров – по решению суда, за неоплаченный уикенд. Разумеется, эта картина вызывает закономерное возмущение у людей, голосовавших за Зеленского на президентских выборах. Клонирование правоохранительных ведомств оказалось тупиковым путём в борьбе с коррупцией, когда острым остаётся вопрос о моральном и профессиональном уровне их персонала.
– После революции 2018-го в Армении правозащитники и представители гражданского общества настаивали на проведении процедуры люстрации в Армении, в то время как в Украине обсуждается пересмотр закона «Об очищении власти»․ Что дало действие данного закона в Украине, насколько он способствовал повышению эффективности государственного управления?
Говорить же о том, что на места люстрированных пришли кристально честные патриоты, обладающие необходимыми знаниями и умениями, к сожалению, не приходится.
– Многочисленные обращения в ЕСПЧ от бывших сотрудников правоохранительных органов, уволенных в ходе реализации закона «Об очищении власти», свидетельствует о том, что наспех принятый механизм люстрации обеспечил одномоментный эффект освобождения многочисленных важных постов и должностей, которые можно занять новыми людьми, но уже в среднесрочной перспективе может привести к тому, что государство будет вынуждено выплачивать многомиллионные компенсации. Говорить же о том, что на места люстрированных пришли кристально честные патриоты, обладающие необходимыми знаниями и умениями, к сожалению, не приходится. Зачастую громкий пафос и умелая самореклама приводила к тому, что на ответственные должности приходили непрофессионалы, а то и просто проходимцы с криминальным прошлым. По моему мнению, «люстрация» в её украинском варианте не стала эффективным инструментом совершенствования государственного аппарата. Конечно, чиновников, совершавших преступления в период правления Виктора Януковича, следует наказать, в том числе, отстранением от властных полномочий. Но вина каждого должна быть доказана, а не заменена фактом одного лишь нахождения на должности. Ведь никто не застрахован от того, что Владимиру Зеленскому или его последователям кто-то посоветует повторить фокус с «очищением власти» путём массовых увольнений.
Эффект «здесь и сейчас», который ожидается экзальтированным революционным обществом, зачастую вынуждает принимать популистские решения.
– От каких ошибок Вы бы предостерегли постреволюционную Армению, учитывая опыт Украины в проведении судебных реформ и борьбы с коррупцией?
– Эффект «здесь и сейчас», который ожидается экзальтированным революционным обществом, зачастую вынуждает принимать популистские решения, несовместимые с нормами права, и уже вскоре только ухудшающие ситуацию. Украинский опыт показывает, что реформы в области права следует вести с серьёзной оглядкой на европейские структуры – мы на себе поняли, что живём не в вакууме. Сторонам диалога о КС в Армении никто не мешает запросить оценку ситуации, к примеру, в Венецианской комиссии. Это однозначно позволит снизить градус напряжённости в обществе и перевести спор сугубо в юридическую плоскость.
Беседовала Стелла Меграбекян
