22 октября Президент России Владимир Путин в режиме видеоконференции принял участие в итоговой пленарной сессии XVII ежегодного заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай». Тема этого года – «Уроки пандемии и новая повестка: как превратить мировой кризис в возможность для мира». В заседании традиционно участвовали политики, эксперты, журналисты, общественные деятели из России и других государств. Модератор пленарной сессии – научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай» Фёдор Лукьянов. CivilNet собрал высказывания Владимира Путина касательно войны в Нагорном Карабахе.
—
Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович […] Вы только что сказали, что пандемия должна стать точкой отсчета для нового осмысления. Я вижу, что у Вас это осмысление происходит, потому что такие понятия, как доверие, гармония, смысл существования, миссия на планете Земля ни в каждой речи услышишь, и раньше реже это было. Я хотел бы вдогонку того, что Вы сказали, уточнить. Конечно, осмысление проходит, и мы в Валдайском клубе пытаемся внести какую-то свою небольшую лепту в это. Но при этом после шока весеннего, когда казалось, что всё, мир больше никогда не будет прежним, потом какая-то стабилизация что ли началась. А когда мировая политика стала выходить из ступора, то оказалось, что повестка-то, в общем, не изменилась: что было, то и осталось, конфликты вернулись и даже приумножились. Вы, несмотря на скованные ныне условия мировой политики, активную деятельность продолжаете вести. Кажется ли Вам, что все-таки это стало каким-то потрясением, и Вы чувствуете другие настроения у своих собеседников на высшем уровне?
В.Путин: Вы сейчас сказали, что конфликты вернулись, когда стало полегче. Собственно, они же никуда и не делись. Вот сейчас многие говорят о второй волне, о том, что ситуация возвратилась, по сути дела, к весне этого года. Но посмотрите, что происходит в Нагорном Карабахе, этот конфликт никуда не делся. Дело даже не в конфликтах, мне думается, что как бы необходимость борьбы с пандемией ни сплачивала международное сообщество, все-таки нам нужно предпринимать системные меры для разрешения застарелых проблем. Это касается Ближнего Востока, это касается сирийского кризиса, кризиса в Ливии, да мало ли каких еще, их полно. Это терроризм и так далее, и так далее, та же экология. Поэтому эта пандемия нам здесь не поможет.
[…]
У меня вопрос по поводу конфликта, новой вспышки в Нагорном Карабахе. Россия, как и другие члены международного сообщества, всячески старается добиться мирного разрешения этого конфликта, но пока ничего не получается. Если так пойдет дальше, мы знаем, что у России давние исторические связи с Арменией и давние военные связи, будет ли Россия выбирать сторону в конфликте и поддерживать кого-то одного в этом конфликте с Азербайджаном?
Считаете ли Вы, что здесь открываются какие-то положительные возможности для России? Мы видели недавние территориальные споры Франции с Турцией в Средиземном море. Или, может быть, это возможность для нового сближения с Россией и другими средиземноморскими державами?
В.Путин: Последнюю часть вопроса я не очень понял, извините. Причем здесь конфликт?
Ф.Лукьянов: Может ли быть сближение с Францией и Европой на основе того, что Турция противостоит и им, и в какой-то степени нам?
В.Путин: Понятно.
Начнем с начала, с Нагорного Карабаха и кого поддерживать. Вы сказали о том, что у России всегда были особые связи с Арменией. Но у нас всегда были особые связи и с Азербайджаном. В России проживает более 2 миллионов армян и около 2 миллионов азербайджанцев. Это не только те люди, которые приехали на временные заработки, но и те, которые здесь живут практически постоянно. Миллиарды долларов, миллиарды они направляют на поддержку своих семей, работая в России. У всех этих людей очень устойчивые, близкие связи в России на гуманитарном уровне, межличностные, деловые, гуманитарные, семейные. Поэтому для нас и Армения, и Азербайджан – равные партнеры. И для нас огромная трагедия, когда там гибнут люди. Мы хотим выстраивать полноценные отношения как с Арменией, так и с Азербайджаном.
Да, есть элементы, причем в каждом случае выстраивания отношений с каждой из этих стран есть нечто такое, что отличает наши отношения с другим партнером. Ну, с Арменией это христианство. Но у нас есть очень тесные связи с Азербайджаном и по другим направлениям.
Что касается религиозной составляющей, я хочу обратить ваше внимание, что почти 15 процентов населения Российской Федерации исповедуют ислам. И даже в этом смысле Азербайджан не чужая для нас страна.
Но чего мы точно не можем забывать – это то, что происходило в судьбе армянского народа, армянской нации в период Первой мировой войны. Трагедия огромная армянского народа. Это вторая часть.
Третья заключается в том, что этот конфликт начался не просто как межгосударственный конфликт и борьба за территории, он начался с этнического противоборства. Это тоже, к сожалению, факт, когда в Сумгаите, а потом и в Нагорном Карабахе были осуществлены жестокие преступления против армянского народа. Все это в комплексе мы должны учитывать.
В то же время мы понимаем, что такая ситуация, при которой значительная часть территории Азербайджана страной утрачена, не может продолжаться вечно. На протяжении многих, многих лет мы предлагали самые разные варианты урегулирования этого кризиса, для того чтобы стабилизировать ситуацию на длительную историческую перспективу.
Я сейчас не буду вдаваться в подробности, но поверье мне, это была напряженная работа по сближению позиций. В какие-то моменты казалось, что еще чуть-чуть, еще немного, еще один шаг, и мы найдем решение. К сожалению, этого не произошло, и сегодня мы имеем конфликт в самом худшем его варианте. И трагедия заключается в том, что люди гибнут. Знаете, много потерь с обеих сторон. По нашим данным, с обеих сторон более двух тысяч погибших с одной стороны и с другой. Общее число погибших приближается уже к пяти тысячам.
Обращаю внимание, что за 10 лет войны в Афганистане в Советском Союзе, в Советской армии погибло 13 тысяч. А здесь за такой короткий промежуток времени – уже почти пять. А сколько раненых? Сколько людей страдает, сколько детей? Поэтому для нас это особая ситуация.
Да, создана Минская группа, по-моему, в 1992 году. Россия, Франция, США – как на сопредседателях на нас лежит ответственность за организацию этого процесса, переговорного процесса. Но понятно, я уверен здесь на 100 процентов, что все участники этого процесса искренне стремятся к тому, чтобы ситуация была урегулирована, но никто так в этом не заинтересован как Россия, потому что для нас это все живое. У нас это не только на глазах, это происходит в широком смысле с нашими людьми, с нашими друзьями, с нашими родственниками. Поэтому мы занимаем такую позицию, которая позволила бы нам пользоваться доверием как у одной, так и у другой стороны и играть существенную роль в качестве посредников в урегулировании этого конфликта по сближению позиций. Мне бы очень хотелось, чтобы этот компромисс был найден.
Как вы знаете, я в очень тесном контакте нахожусь и с Президентом Алиевым, и с Премьер-министром Пашиняном. В день по несколько раз говорю с ними по телефону, по несколько раз в день. Наши министры иностранных дел, министры обороны, руководители спецслужб находятся в постоянном контакте. Вы знаете, в очередной раз приезжали к нам министры иностранных дел обеих стран. Сегодня, по-моему, нет, 23-го они встречаются в Вашингтоне. Я очень рассчитываю на то, что и американские наши партнеры будут действовать в унисон с нами, будут помогать урегулированию. Будем надеяться на лучшее. Первая часть.
Вторая касается споров внутри НАТО, споров между Турцией и Францией. Мы никогда не злоупотребляем трениями, которые возникают между другими государствами. У нас устойчивые, хорошие, я бы не сказал пока полноценные, но все-таки имеющие хорошую перспективу и, во всяком случае, хорошую предысторию отношения с Францией.
У нас нарастает объем сотрудничества с Турцией. Турция вообще наш сосед, и я могу вам поподробнее рассказать, насколько важно и для Турции, и для России взаимодействие между нашими государствами.
Не думаю, что кто-то нуждается здесь в нашей посреднической деятельности какой-то. И Турция, и Франция такие государства, которые в состоянии отрегулировать отношения между собой, и как бы жестко ни выглядела позиция Президента Эрдогана, я знаю, что он при всем при том человек гибкий, с ним можно найти общий язык. Поэтому рассчитываю на то, что ситуация и здесь нормализуется.
—
Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, если можно, вдогонку, тема очень горячая.
Все-таки качественное отличие нынешнего кризиса на южном Кавказе – это именно роль Турции гораздо более активная, чем прежде. Вы сказали, что Президент Эрдоган – человек гибкий. Возможно. Вы с ним много времени провели. Но при этом очень многие эксперты полагают, что Эрдоган фактически проводит политику расширения зоны влияния до границ прежней Османской империи. А это очень обширные границы, как мы знаем, куда много чего попадало. В общем, в эту сферу попадал и Крым когда-то. Давно, но тем не менее.
Нам не надо опасаться, что если это будет последовательная линия, то возникнут некоторые разночтения с Анкарой?
В.Путин: Россия ничего не опасается. Мы сегодня, слава богу, не в таком положении, когда мы должны чего-то бояться.
Я не знаю по поводу того, что планирует Президент Эрдоган, как он относится к османскому наследию. Это вы у него спросите. Я знаю, что сегодня объем торгового оборота у нас свыше 20 миллиардов долларов. Знаю, что Турция реально заинтересована в том, чтобы это сотрудничество продолжалось. Знаю, что Президент Эрдоган проводит независимую внешнюю политику. Несмотря ни на какое давление, мы с ним в достаточно короткие сроки реализовали проект «Турецкий поток». Мы с Европой до сих пор не можем, годами жуем эту тему, Европа никак не может проявить какую-то элементарную самостоятельность и суверенитет, для того чтобы реализовать абсолютно выгодный для нее проект «Северный поток-2». Но с Турцией мы сделали это достаточно быстро, несмотря ни на какие окрики. Зная и понимая свои национальные интересы, Эрдоган сказал, что мы это реализуем, и мы это сделали. Так же, как и в других областях. Например, в сфере военно-технического сотрудничества. Решила Турция, что им нужна современная система ПВО, а наилучшая система в мире сегодня – это С-400, триумф российского производства, сказал и купил. С таким партнером не просто приятно, с таким партнером надежно работается.
Что касается каких-то устремлений, – по поводу Крыма, еще что-то, – я этого не знаю, мне это неинтересно. Потому что интересы России надежно защищены, и в этом вы можете даже ни на секунду не сомневаться. Я уверен, что и другие партнеры наши это тоже прекрасно понимают и отдают себе в этом отчет.
Что касается позиции Турции по поводу непризнания Крыма российским. Что ж, у нас с ней далеко не все совпадает, также как и, скажем, по ситуации в Закавказье, наши точки зрения часто расходятся. Но мы знаем и позицию Европы, США, они все вроде демократы такие записные, а то, что проведен референдум народом Крыма – это высшая степень проявления демократии, то, что народ пришел, проголосовал – это никого не интересует.
Я уже говорил, вводят санкции против крымчан. Если это аннексия, то значит они жертвы, за что же против них вводят санкции? А если они проголосовали, то значит это проявление демократии, как же можно наказывать за демократию? Бред, чушь собачья! Но это происходит. Так что, что на Эрдогана пальцем показывать? Смотрите, что в других странах делается.
Но это последовательная позиция, он не признает Крым, он не признает Нагорный Карабах. С нашей стороны что? Надо настойчиво работать со всеми, набраться терпения, что мы и делаем и доказывать всем, что наша позиция является правильной, и мы ее будем отстаивать. А там, где наши позиции и наши подходы не совпадают, надо искать компромисс.
Например, я так понимаю, по ситуации на Южном Кавказе все-таки наши позиции не совпадают. Потому что мы полагаем, что все-таки решать спорные вопросы подобного рода нужно не с помощью силы, не с помощью оружия, а в дипломатическом ключе, за столом переговоров. Да, конечно, можно сказать, что уже там 30 лет ведут переговоры, а толку никакого нет. Ну, что ж, это, на мой взгляд, не значит, что нужно начать стрелять.
