CivilNet запускает новый формат – «Карабахский ракурс с Гегамом Багдасаряном». В центре внимания передачи – события в Арцахе и вокруг Арцаха. Тема первого выпуска – международное признание Арцаха.
Здравствуйте. Я – Гегам Багдасарян. CivilNet запускает новый формат. В начале каждой недели я буду обобщать события, происходящие в Арцахе и вокруг Арцаха.
Сегодня коснусь темы международного признания Арцаха, тем более, что есть подходящий повод. Законодательный орган штата Нью-Джерси признал независимость Республики Арцах. В прессе и социальных сетях событие было представлено, как признание со стороны уже 10-го американского штата.
На самом деле здесь есть одно недоразумение, вернее, полтора. Число признавших Арцах американских штатов – 12, но есть еще одно обстоятельство: признание законодательным органом штата Колорадо не совсем однозначно. Документ, безусловно, проармянский и проарцахский, но признание не упоминается однозначным образом. Как любит шутить мой друг политолог, число признавших Арцах штатов на самом деле 11,5.
Подобные акты признания действительно важны, каждый из них является посылом для нас: в мире ничего не бывает случайно. В этой связи хотелось бы поговорить о нескольких, на мой взгляд, очень важных обстоятельствах.
Первое: наш посыл миру должно быть решительным и однозначным. Да, МИД Арцаха приветствовал последний и предыдущие акты признании, да, власти Арцаха постоянно говорят о важности признания Арцаха, однако проблема заключается в том, что на протяжении десятилетий наша работа в этом направлении была ситуативная и реактивная, зачастую – просто двусмысленная или неопределенная.
Помню слова одного из первых министров иностранных дел Арцаха Наиры Мелкумян о том, что если Азербайджан будет продолжать свою воинственную, антиармянскую риторику, в Арцахе будут вынуждены задействовать процесс признания независимости. Или как при третьем президенте Армении Серже Саргсяне власти заявляли, что в случае войны Армения сразу же признает независимость Арцаха. Это было то бессвязное, бутафорское ружье, которое так и не выстрелило.
Что бы то ни было, наш посыл миру в вопросе признания должен быть однозначным и членораздельным. Так ли это после всего, что случилось? Не думаю. Например, посмотрите, как недавно в интервью арцахской газете «Апараж» этой темы коснулся министр иностранных дел Арцаха Давид Бабаян.
«Признание, конечно, важная проблема. Оно было и остается в нашей повестке дня, но мы должны очень хладнокровно подходить к этому вопросу, никогда не спекулировать этим. Признание очень важно, но это не единственная проблема, стоящая перед нашей государственностью. Нужно глубоко рассчитывать последствия каждого шага. Если мы будем руководствоваться только эмоциями и забудем о здравом смысле и расчетах, то на протяжении веков будем плакать каждый день. Следовательно, нужно понимать всю сложность и принимать меры в зависимости от ситуации и ее глубокого и всестороннего анализа».
В какой-то мере мы можем понять озабоченность министра иностранных дел в этот тяжелый момент. Но мир вряд ли поймет и не признает, так как признают не убогость, а волю.
Следующее обстоятельство. Признание – это не просто бумажный, бюрократический процесс, это правовая формулировка конкретных реалий, политической воли и того обстоятельства, что ты самостоятельный политический фактор. И здесь, мягко говоря, недостаточно обращаться к другим странам, приветствовать или осуждать тот или иной шаг других стран. Нужно быть самостоятельным политическим фактором, что нам не удалось сделать в течение довольно длительного интервала между двумя арцахскими войнами.
А первым и самым важным шагом на пути становления политическим фактором является полноценное участие в переговорном процессе, что мы так и не смогли сделать в промежутке между двумя войнами. Принято утверждать, что главным препятствием был Азербайджан. Это – правда, конечно, но нам не хватило честности поговорить о еще одном важном, не менее сложном обстоятельстве – властях Армении. Проблема была в том, что власти Армении монополизировали права двух армянских государств в переговорном процессе и не хотели отказываться от этого.
Почему? Потому что участие в процессе урегулирования давало мощный внутриполитический инструментарий, участие в процессе урегулирования обеспечивало также мощным внешним ресурсом укрепления власти, который компенсировал дефицит легитимности внутри страны. Кроме того, пребывание в качестве стороны переговорного процесса давало уникальную возможность общения с силовыми центрами мира, особенно в случае со страной, которая в информационной повестке мира появлялась в большей степени по двум темам: Армянского геноцида и нормализации армяно-турецких отношений и карабахского урегулирования. Вот почему власти Армении не хотели лишаться этой возможности. А власти Арцаха беспрекословно подчинялись.
Межгосударственный кредит, предоставляемый Арменией Арцаху, и дозволенность его неконтролируемой траты, а вернее, растраты, были ценой лояльности арцахских властей и изоляции арцахского общества, уничтожения арцахского фактора. Стороны были довольны сделкой.
В этой связи хотел бы поговорить о беспрецедентной встрече и признании. В 2007 году, когда ваш покорный слуга был депутатом Национального собрания Арцаха 4-го созыва, сопредседатели Минской группы ОБСЕ впервые посетили арцахский парламент. Когда депутаты приперли к стенке сопредседателей и обвинили их в том, что Арцах не является полноправным участником переговорного процесса, французский сопредседатель Бернар Фасье мимикой и жестами передал примерно следующее: “ну, надоели вы”. Он заявил: «Если в мире есть одна сторона, субъект, который выступает за ваше участие, это – мы. Но, видимо, этого хотим только мы. Скажу больше, совсем недавно, когда мы после обсуждения очередных предложений с президентом Армении Робертом Кочаряном спросили его, а если Карабах, власти Карабаха не согласятся, он ответил: вы не имеете дела с ними, что скажу, то и сделают. Теперь вместо того, чтобы обвинять нас, решайте свои внутренние вопросы».
Но, справедливости ради, должен заметить, что на самом деле не все было гладко в отношениях властей двух армянских государств по этой теме.
В конце своего правления в интервью радиостанции «Свобода» второй президент Арцаха Аркадий Гукасян сказал буквально следующее: «Армения должна отказаться от участия в переговорах, чтобы Азербайджан был вынужден вести переговоры с Карабахом. Пока Армения ведет диалог с Азербайджаном без Нагорного Карабаха, Азербайджан не согласится начать переговоры с Карабахом».
Это заявление вызвало большой переполох в Арцахе и Армении. Большая часть арцахских политических сил выразила свою поддержку Гукасяну. Ситуацию попытался спасти тогдашний министр иностранных дел Армении Вардан Осканян, заявив, что данное СМИ несколько переиначило слова Гукасяна. Однако Гукасян упорно молчал и не отрицал.
В конце концов, в марте того же года, точнее, 3 марта, второй президент Армении Кочарян дал специальное интервью двум армянским телекомпаниям и общественному телевидению Арцаха. Он заметил, что специально обращается к народу Арцаха и попытался разъяснить, почему важно, чтобы Армения непосредственно участвовала в переговорном процессе. По его словам, этим обеспечивается наивысший уровень ответственности Армении, что означает отказ от «пассивной позиции» своего предшественника. А в конце косвенно, но очень жестко коснулся заявления президента Арцаха.
«Некоторые последние заявления и развития показывают, что есть люди, которые либо плохо представляют эти нюансы, либо, преследуя другие цели, пытаются что-то тут выловить»,– заявил Кочарян.
Вот так. После этого, уже при Бако Саакяне, Арцах больше не рыпался, и вопрос был навсегда закрыт. Арцах не пытался рыпаться публично, я не знаком с закулисными процессами.
Справедливости ради надо сказать, что в этом вопросе есть и другая сторона медали. Когда говорим, что власти Армении монополизировали права двух армянских государств в переговорном процессе, то нужно добавить еще одно обстоятельство: власти Армении также монополизировали ответственность двух армянских государств.
Почему я это говорю? Потому что это очень важное обстоятельство по части властей Арцаха, для них это было очень выгодной сделкой, которая позволяла избегать любой ответственности, для них была идиллическая ситуация: не было ответственности, можно было спокойно заниматься бизнесом и наслаждаться жизнью. Так и делали. А Арцах продолжал выпадать из времени и пространства.
После Бархатной революции премьер-министр Армении Никол Пашинян в своих публичных выступлениях придавал особую важность полноценному участию арцахской стороны в переговорном процессе, однако спустя некоторое время своей риторикой «Арцах – это Армения, и точка» он фактически перечеркнул свою предыдущую позицию и запутал наш посыл миру.
Мир так и не понял, каков всеармянский консенсус по Арцаху. За все это время Арцах так и не стал самостоятельным политическим фактором. А не стал, потому что в Арцахе власть должна была формироваться на месте, самостоятельно, а не при самом непосредственном участии властей Армении и с их принуждением. Между тем, так всегда и было. И получалось, что власти Арцаха были подот четны не своему обществу, а властям Армении.
К сожалению, ситуация не изменилась и после смены власти в 2018 году. Несмотря на свою же проарцахскую риторику, Никол Пашинян предпочел воспользоваться инструментарием своих предшественников, предпочел иметь кормящийся из рук Арцах, точнее, гетто.
Но что прошло, то прошло. Не вернешь. Сейчас мы вновь должны попытаться стать самостоятельным политическим фактором. Сейчас, после всего этого, в сегодняшнем положении Арцаху намного труднее, невыразимо труднее становиться политическим фактором. Невыразимо трудно, но не невозможно, тем более, что альтернативы нет. Пока мы не станем самостоятельным политическим фактором, мир нас не признает. Потому что признают живой организм, а не мертвую, бессвязную структуру, не придаток․ Вслушиваются в самостоятельный политический текст, слово, а не в отрывистые и нечленораздельные оправдания.
Становление самостоятельным политическим фактором – очень важный политический компонент безопасности. В конце концов, не так уж и трудно понять, что война началась из-за нарушения не столько военного, сколько политического баланса, из-за нашего политического небытия, из-за растраты ресурсов нашей самостоятельности. Очень важно, чтобы мы, днем и ночью обеспокоенные безопасностью арцахцы, поняли это.
Все зависит от нас.
