Обзор недели с Эриком Акопяном вернулся в эфир. На этой неделе обсуждаем три темы- последняя агрессия Алиева в Сюникской области, обсуждения армяно-турецкого сближения и, наконец, фиаско в Афганистане: какое оно имеет значение для региона, и, в частности, для Армении.
Ситуация в Сюнике
Начнем с происходящего в Сюникской области. Существует межгосударственная автомагистраль Капан-Горис, которая была заблокирована азербайджанскими силами на два дня со ссылкой на воображаемое ранение азербайджанского военного.
Представлю вам предысторию того, почему у азербайджанских сил есть доступ к этой дороге. Большая часть этой дороги – территория Армении. Небольшие ее участки были построены во времена, когда Армения контролировала территории, прилегающие к Сюнику, сегодня они под контролем Азербайджана. После того, как Армения в результате войны передала эти территории Азербайджану, некоторые участки дороги охраняют российские миротворцы. Сегодня реализуется строительство альтернативной дороги в обход этих участков с целью предотвращения подобных инцидентов в будущем.
Но необходимо все это рассмотреть в более широком контексте. Продолжающиеся поползновения, воображаемые нападения – это все попытки режима Баку сохранять напряжение вокруг арцахского вопроса. Алиев, думая, что находится в максимально привилегированной позиции, пытается заставить нас подписать соглашение и пойти на уступки, на которые в нормальные времена мы бы не пошли. Он хочет окончательно решить вопрос статуса Арцаха, что нереалистично.
Необходимо подчеркнуть четкое недовольство Баку ролью России в этом конфликте. Если присмотреться к риторике Алиева и проалиевской прессы, совершенно очевидны антироссийские настроения. Они жалуются, что Россия на самом деле не миротворец, а защитник армянского населения Арцаха, что, по сути, правда.
Есть некоторые не совсем приятные аналогии для алиевского режима. Риторика Баку очень схожа с риторикой Михаила Саакашвили в Грузии до 2008 года, когда он с подачи западных сил вздумал военным путем вернуть Абхазию и Осетию, которые неподконтрольны грузинскому правительству. Это закончилось плохо: после некоторых успехов на первом этапе войны, спустя 2-3 дня российские силы были уже на подступах к Тбилиси. Есть большая разница между Саакашвили и Алиевым. Последний – сын полковника КГБ, он хорошо знает русских.
На постсоветском пространстве, не считая балтийские страны, любая прямая конфронтация с российским государством начиная с 1991 года, заканчивалась катастрофой для стороны, начавшей конфликт.
Что касается ситуации в Сюнике, рассмотрим задачи, стоящие перед нами. В краткосрочной перспективе в кратчайшие сроки нужно построить альтернативные дороги, так, чтобы никакой участок нашей дороги не проходил через азербайджанскую территорию.
В долгосрочной перспективе все это сводится к одному вопросу, о котором мы всегда говорим, – реформирование нашей армии, ее укрепление, строительство собственного военно-промышленного комплекса. Мы имеем дело с режимом, который понимает один язык – язык силы. По мере того, как мы будем укрепляться, они будут вынуждены считаться с тем, что любое изменение статус-кво или любая агрессия будут иметь для них очень плохие последствия.
Армяно-турецкое сближение возможно?
Перейдем ко второй теме недели – политическое сближение между Арменией и Турцией. Премьер-министр Пашинян заявил, что есть сигналы от Турции. Также в турецкой прессе муссируются слухи о том, что Эрдоган дал зеленый свет на начало диалога по нормализации отношений между двумя государствами.
Давайте посмотрим на исторические факты. Начиная с 1991 года все правительства Армении были готовы установить дипломатические отношения с Турцией. Нежелание всегда было со стороны Турции, которая, ссылалась на разные причины, не открывала границу.
В целом, мы должны очень скептически относиться к этому процессу. Лично я очень скептически смотрю на это по разным причинам. Как бы желательны ни были эти отношения, – причем, они желательны в том смысле, что независимо от отношения к стране, если соседнее государство – один из главных игроков в регионе, нужно с ним разговаривать напрямую, а не через третьи стороны. Диалог и ясность всегда предпочтительнее их отсутствия, независимо от того, любите вы эту сторону или нет. Это – просто правила игры.
Однако есть множество причин, по которым я с недоверием отношусь к нормализации отношений, и большинство из них не касается Армении.
Во-первых, против нормализации будет Азербайджан. Пока Азербайджан считает, что может навязать свою волю и добиться лучшей для себя и худшей для нас сделки, любое сближение в армяно-турецких отношениях на самом деле ослабляет их позиции. Следовательно, ожидается огромное давление со стороны Азербайджана.
Во-вторых, важно понять, что и алиевский, и эрдогановский режимы коррумпированы до мозга костей. Между двумя сторонами существуют личные деловые отношения, и, учитывая тот факт, что в обеих странах именно руководители являются режимом, и политика стран основана на их личных интересах, я не думаю, что нормализация отношений между Арменией и Турцией возможна.
Более того, в правящей турецкой коалиции есть партии, в частности, откровенно фашистская партия «Националистическое движение», которая является расистской и антиармянской силой. Не думаю, что когда Эрдоган будет нуждаться в их поддержке в следующий раз, – а это ожидается на предстоящих выборах 2023 года, – он поставит под угрозу свои политические перспективы или связи ради решений в угоду нескольких людей на международной арене.
В-третьих, присмотревшись к Эрдогану, налицо пассивно-агрессивное отношение не только к Армении, но и почти ко всем государствам региона. Так в случае с Россией, Израилем, Грецией, где Эрдоган ведет себя настолько агрессивно, насколько ему это сходит с рук, а когда видит, что находится в плохом состоянии, начинает лавировать, чтобы выиграть время. Поэтому большое значение нужно придавать не словам Эрдогана, а делам. Я не ожидаю, что в отношениях между двумя государствами произойдет какое-либо изменение до падения режима Эрдогана.
Какие уроки извлечь из Афганистана?
Перейдем к другой большой теме, которая на прошлой неделе была в центре внимания международных СМИ – Афганистан или падение афганского режима и победа Талибана. Некоторые спросят, какое это имеет отношение к Армении. В действительности, связь есть в контексте грядущих развитий и географии: Афганистан не так уж далек от нас.
То, что мир увидел, было поразительно: силы талибов без танков, артиллерии, авиации или систем ПВО за несколько дней одержали победу над армией, на подготовку и вооружение которой НАТО и США потратили 130 миллиардов долларов.
Если посмотреть на эффект этого на Армению, то в краткосрочной перспективе это будет вопрос беженцев. Скажу, почему. Турция, которая является первым транзитным путем для всех беженцев и афганцев с Ближнего Востока в Европу, явно не желает новой волны беженцев и построила длинную «трамповскую» стену на турецко-иранской границе для предотвращения наплыва беженцев из Афганистана.
Если посмотреть на карту и в целом на тот хаос, который есть в Ираке, то, если нельзя поехать в Турцию, то остается два пути, ведущие в Европу, – либо Армения, либо Азербайджан. Вероятнее всего, Армения, поскольку у нее более либеральный режим въезда, и если ситуация в Афганистане выйдет из-под контроля, мы увидим волну беженцев и ситуацию, которая явно окажет свое влияние и на нас.
Другой важный урок, на мой взгляд, заключается в том, что Афганистан – не аномалия, это действительно дисфункциональная страна, в некотором смысле и не страна, а собрание племен, находящихся на той же территории. В ближайшие двадцать лет в мире будет много других афганистанов. Если посмотреть на все страны между Арменией и Китаем, вероятно, есть пять-десять стран, в которых в ближайшие 15-20 лет будет развал государственности, исходя из разных причин.
Таким образом, мы видим картину будущего, которая не особо обнадеживает.
Какой первичный урок мы должны извлечь? В долгосрочной перспективе, если твоя цель- одержать победу в войне, единственное, что можно пожелать врагу – коррумпированность. Правительство Афганистана было исключительно коррумпированным, можно сказать, что коррупция была его движущей силой до той степени, что когда президент бежал из страны, он взял с собой 160 миллионов долларов наличными.
Однако коррупция – не афганское явление. На самом деле это очень западное явление: западные подрядчики, НПО, наемные компании украли миллиарды долларов в проектах, которые так и не были реализованы.
Таким образом, в этой стране было потрачено два триллиона долларов без значительного эффекта. А почему? Потому что всякого рода коррупция прямо пропорциональна некомпетентности. Чем коррумпированнее система, тем она некомпетентнее.
Это урок, который мы извлекли в прошлом, а мир – в текущем году.
