Чрезвычайный и полномочный посол Российской Федерации в Армении Сергей Копыркин ответил на вопросы CivilNet, касающиеся интенсификации переговоров между Арменией и Азербайджаном, армяно-российской повестки, миротворческой миссии, Нагорного Карабаха и региона в целом. Отрывок из интервью приводится ниже.
Господин посол, стартовавшие в Вашингтоне в начале мая переговоры на уровне МИД Армении и Азербайджана продолжатся в Брюсселе, а затем в Москве. Премьер-министр Армении заявил в интервью радиостанции «Свобода», что вашингтонские дискуссии могут быть продолжены в Москве. Как Россия смотрит на это?
Я бы хотел уточнить один принципиальный момент. В данном случае речь идет о переговорном процессе между Арменией и Азербайджаном. Внешние акторы содействуют этому процессу. Поэтому если мы возьмем московскую площадку, в любом случае тематику, характер диалога будут определять Армения и Азербайджан, и они будут действовать на основе тех наработок, которые у них есть. В данном случае позиция России абсолютно однозначная – мы помогаем этому диалогу, но мы не диктуем, что и как должно обсуждаться. Мы можем высказывать свои идеи, предложения, но решают две страны. Поэтому те наработки, которые есть на других площадках, если стороны намерены их использовать, значит они будут использовать. Мы со своей стороны, повторяю, будем делать все для того, чтобы этот диалог был как можно более продуктивным, чтобы существующие вопросы решались. Наша принципиальная позиция в том, что на сегодняшний день решение этих вопросов может быть реально только на основе тех договоренностей, которые были зафиксированы в соответствующих трехсторонних заявлениях. Эти договоренности известны, треки урегулирования известны. Альтернативы им сегодня нет. Все что работает на реализацию этих договоренностей, мы считаем, что это хорошо.
После карабахской войны 2020 года Россия, можно сказать, была эксклюзивным модератором переговорного процесса. Однако спустя 2-3 года Россия явно не является основным посредником, активизировались другие игроки – США, ЕС. Когда Россия потеряла эту роль и как она относится к активизации других игроков?
Хотел бы напомнить, что боевые действия осенью 2020 года остановлены во многом благодаря усилиям Российской Федерации, лично президента Российской Федерации Владимира Владимировича Путина. И выход на те трехсторонние договоренности, которые были зафиксированы в соответствующем заявлении и потом развиты в следующих заявлениях, здесь был очень большой вклад российской стороны и российского лидера. Совершенно логично, что Россия занимала особое место в этом, кроме России, имею в виду из внешних игроков, это не сделал никто. Те усилия, которые предпринимал президент Российской Федерации, такие усилия не предпринимал никто. Поэтому, естественно, Россия была медиатором в особом положении. Что касается дальнейшего развития ситуации, здесь Россия и ранее, и по-прежнему четко заявляет и действует соответствующим образом, что она готова и далее всячески способствовать продвижению этого мирного процесса и реализации тех договоренностей, которые были достигнуты. Россия в политических переговорах, в дискуссиях с обеими сторонами делает для этого очень много. Но в итоге мы никогда не претендовали ни на какую монополию. Наш принципиальный подход, что мы готовы помогать, делать все, что в наших силах, чтобы обеспечивать нормализацию. Это в наших стратегических интересах, чтобы близкие нам страны, союзник Республика Армения, жили в нормальной ситуации, имели перспективы развития и ощущение безопасности. Мы все для этого будем делать, чтобы этому содействовать.
Вы говорите, что Россия не претендовала на монополию в посредничестве. Но мы помним резкую реакцию МИД России на решение разместить европейскую наблюдательную миссию в Армении. В связи с этим насколько гармоничны Ваши слова с позицией МИД России?
Те заявления, которые были в отношении нашей настороженности насчет Запада, они же не на пустом месте. Это на определенном фоне, в определенной обстановке, когда Россия объявлена, по сути, врагом, России, по сути, объявлена война, нанесение стратегического поражения России объявлено официальной доктриной. Разумеется, мы это не можем не учитывать, и мы видим, что предпринимаются шаги в разных точках, чтобы ослабить влияние, вытеснить Россию. И наша позиция в этом отношении совершенно естественна. Я напомню вам высказывание бывшего заместителя госсекретаря Карен Донфрид, которая курировала регион, она в эфире радиостанции «Свобода», если я не ошибаюсь, сказала “так называемые российские миротворцы”… И такая логическая увязка, что Армения и Азербайджан (насколько я помню смысл) должны быстрее договариваться, поскольку здесь активизируются Россия и Иран. Вот вам логика, и для меня это реальная шкала приоритетов.
Но между тем они заявляют, что трехсторонние договоренности, имея в виду заявление от 9 ноября 2020 года, должны выполняться.
Очень хорошо, если у них такая позиция. Я напомню то, что говорил пресс-секретарь нашего президента (Дмитрий Песков) по итогам вашингтонских встреч։ то, что работает на реализацию этих трехсторонних договоренностей, это хорошо. Хотя он там сделал оговорку, что надо, чтобы это еще и не размывало ту основу урегулирования, которая есть.
То есть, консолидированные усилия стран-сопредседателей Минской группы ОБСЕ по карабахскому урегулированию мы не увидим?
Вы знаете, Россия готова работать над урегулированием и это делает. Когда со стороны западных стран проводится политика, нацеленная на нанесение стратегического поражения России, в том числе через санкционное давление, через прессинг на наших ближайших партнеров включая Республику Армения, чтобы эти санкции в полной мере реализовывались, когда проводится политика нескрываемая, чтобы ослабить здесь позиции России, вытеснить ее – я привел пример слов (бывшего) заместителя госсекретаря США – мне кажется, вопрос здесь не к России. Не Россия устраивала здесь геополитическую конкуренцию и противоборство. Это уж точно. Не Россия является инициатором этого. Мы не можем не учитывать реальность.
Беседовал Аршалуйс Мгдесян