После полной потери Арцаха в Армении начался поиск виновных. На данном этапе основная цель властного агитпропа – переложить всю вину за катастрофу на правящую элиту Арцаха. В целом, для власти Пашиняна такое поведение симптоматично.
“Гражданский договор” проявлял подобное поведение и после 44-дневной войны 2020 года, когда на каком-то этапе начались попытки отрицания своей роли в поражении, используя различные старые и новые пропагандистские нарративы.
Несомненно, нужно констатировать, что в произошедшей в последние недели всенациональной катастрофе роль действующих и бывших властей Арцаха чрезвычайно велика. В течение последнего года политическая элита Нагорного Карабаха, стоя перед экзистенциальной угрозой, в основном занималась внутриполитическими интригами. Из-за ряда неудачных кадровых назначений Арцах не смог должным образом подготовиться к блокаде. Оторванность политической элиты от реальности еще больше приблизила национальную катастрофу.
Установление нереалистичных красных линий, использование этих красных линий во внутриполитических целях еще больше осложнили и без того сложную ситуацию. Нереалистичные ожидания от России среди части арцахского политического класса способствовали осуществлению таких действий, которые только обострили ситуацию. Речь, в частности, идет о событиях начала сентября, в результате которых Араик Арутюнян подал в отставку с поста президента, и парламент НКР избрал на пост президента Самвела Шахраманяна. Это, по большому счету, ускорило тот сценарий, который был реализован 19 сентября и в последующие дни.
Вызывают недоумение и действия новых властей Арцаха в ходе однодневной войны и после нее. В те дни коллапс государственной системы в Арцахе имел трагические последствия. Хаотичный и неорганизованный исход населения из Арцаха, а также вся ответственность за взрыв на топливном складе 25 сентября лежит на власти НКР. При наличии минимальной коммуникации со стороны государства, несомненно, можно было бы предотвратить эти катастрофические события.
В случае трезвой оценки ситуации и существующих реалий, возможно, можно было бы избежать и военного столкновения, полностью приняв требования Азербайджана и попросив гуманитарный коридор для населения. То есть, можно было иметь тот же политический результат, без больших человеческих потерь.
Тем не менее, избежать этого политического результата в сложившихся условиях было практически невозможно. В вопросе Нагорного Карабаха у Азербайджана была максималистская повестка, которую в любом случае было крайне трудно смягчить.
Пожалуй, единственной маленькой возможностью было добиться определенных компромиссов от Баку с западным вовлечением, однако Азербайджан умело использовал конкуренцию между Россией и Западом, чтобы извлечь для себя максимум. Москва с какого-то момента просто приняла все требования Баку. Азербайджан использовал это соглашение с Россией для обнуления всех западных усилий. После этого какой-либо другой политический результат был просто невозможен. А одной из главных причин этого политического результата была политика, проводимая властями Армении в течение последних полутора лет.
Изначально было очевидно, что конечным результатом политики “умывания рук” от Нагорного Карабаха и принципа “пожертвовать частью, чтобы спасти все” станет полная этническая чистка Арцаха. Ереван, сознательно дистанцировавшись от карабахской проблемы, полностью превратил ее в вопрос, решаемый в плоскости российско-азербайджанских договоренностей.
Многочисленные односторонние уступки властей Армении не только легитимизировали максималистские действия Азербайджана, но и изменили международное восприятие конфликта. Неутешительная ситуация, сформировавшаяся до 19 сентября, во многом была следствием деятельности правительства Армении.
В этом плане попытки властей переложить ответственность на других за политический результат в Нагорном Карабахе тщетны. Это правительство является главным ответственным за этот результат и останется в истории таковым. Это отнюдь не означает, что способствовавшие этому результату другие акторы не должны быть привлечены к ответственности.
Тигран Григорян, политолог
