Марк Дович
Принятое в начале этого месяца лидерами Беларуси и России решение о дальнейшем углублении экономической интеграции между двумя странами вновь привлекло внимание большей части региона к постоянно развивающимся отношениям России с ближним зарубежьем.
Президент России Владимир Путин и его белорусский коллега Александр Лукашенко 9 сентября объявили о том, что договорились координировать макроэкономическую политику, ввести единые налоговые и таможенные правила и создать единый энергетический рынок, сдери прочих мер. Кроме того, Россия продолжит поставлять Беларуси природный газ со значительной скидкой и предоставит кредиты на сумму более 600 миллионов долларов (около 44 миллиарда рублей).
Читайте также: Армения и Россия продолжают переговоры по цене на газ, исход которых пока неясен (на английском)
С момента подписания договора 1999 года, Беларусь и Россия формально являются частью Союзного государства, планируемой конфедерации между двумя странами. Однако переговоры о фактическом создании политического союза тянулись годами и не принесли ощутимых результатов.
И Армения, и Беларусь являются членами Организации Договора о коллективной безопасности и Евразийского экономического союза, двух международных объединений, возглавляемых Россией. Первый — военный союз, а второй — торговый блок.
Так, что означают для Армении более тесные связи между Россией и ключевым союзником Беларусью?
Аналитики в беседе с CivilNet разделились во мнениях. Беньямин Погосян, председатель ереванского Центра политических и стратегических исследований, предположил, что в будущем в Армении может быть применена своего рода белорусская модель. В то же время, директор Института Кавказа Александр Искандарян усомнился в том, что белорусско-российская сделка вообще имеет какое-либо значение для Армении.
Тем не менее, оба аналитика согласны с тем, что зависимость Армении от России на данный момент глубже, чем когда-либо. Это создает предпосылки того, что события в Москве будут продолжать привлекать внимание политиков в Ереване на долгие годы.
Аналитики связывают эту возросшую зависимость с развертыванием российских миротворческих сил на территории Карабаха и вокруг него после тяжелого поражения Армении Азербайджану в прошлогодней войне.
“Зависимость Армении от России больше, чем была до [Карабахской] войны и до [Бархатной] революции, – сказал Искандарян. – В сфере безопасности Армения остро нуждается в России, прежде всего потому, что физическая безопасность народа Арцаха, Нагорно-Карабахской Республики…[теперь] обеспечивается россиянами, российскими миротворцами”.
“Чрезмерная зависимость Армении [от России] значительно возросла в результате Карабахской войны, в результате военного поражения, – согласился Погосян. – В настоящее время положение Арцаха и проживающих там армян полностью находится в руках России. А также у нас есть значительное увеличение численности российских военнослужащих в самой Армении”.
По словам Погосяна, “возможно, сейчас у нас самое пророссийское или подконтрольное России правительство за всю историю Армении”, учитывая возросшую роль России в обеспечении безопасности Армении после кровопролитной войны прошлого года.
В то же время, Искандарян осторожно подчеркнул, что эта зависимость идет в обоих направлениях: “Россия также нуждается в Армении. Чтобы присутствовать на территории Южного Кавказа, к югу от своих границ, им нужна Армения. Не так сильно, как армяне нуждаются в России, да, верно, но они также нуждаются в Армении”.
Хотя оба аналитика согласны с тем, что отсутствие конкретных деталей того, о чем именно договорились Лукашенко и Путин, затрудняет комментирование о последствиях дальнейшей интеграции Беларуси и России, их позиции расходятся в вопросе последствий для Армении.
Погосян отметил, что можно представить, что Россия обратится к Армении с аналогичным предложением в будущем, если сделка с Беларусью окажется плодотворной в ближайшие годы.
“Если этот недавний шаг Беларуси и России будет успешным, – сказал он, – я не исключаю [возможности], что Россия попытается использовать эти модели также в рамках Евразийского экономического союза. Конечно, это будет иметь влияние или последствия для Армении, потому что Армения является членом Евразийского экономического союза”.
Он продолжил: “Я не исключаю, что конечной целью господина Путина является использование этой модели интеграции России и Беларуси не только для углубления интеграции в рамках Евразийского экономического союза, но [также] для преобразования Евразийского экономического союза в некую форму конфедерации…В этом случае, возможно, господин Путин считает, что Армения является самой слабой частью этой цепи и ее можно легко или легче заставить или убедить стать частью этой новой конфедерации или этого нового Союзного государства”.
“Если эти шаблоны, этот процесс создания Союзного государства [между Беларусью и Россией] будет успешным, то я не могу исключить, что, возможно, Армении также будет предложено членство”, – заключил он.
С другой стороны, Искандарян выразил скептицизм по поводу того, что белорусско-российская сделка окажет какое-либо ощутимое влияние на Армению или ее отношения с Москвой.
“География имеет значение. Армения и Беларусь находятся в очень, очень, очень разных условиях”, – утвердил он. “Польша — не Азербайджан…Вокруг нас нет Люксембургов, Бельгий и Канад. Все наши соседи, я бы сказал, в чем-то особенные. Иран — не самая демократическая страна в мире. Азербайджан — не западная демократия”.
“Так что, нет, я не думаю, что вы можете провести эти прямые аналогии” между Арменией и Беларусью, – сказал он.
Read the article in English
